|
|
|
ОГЛАВЛЕНИЕ
I. ТЕРРИТОРИЯ И НАСЕЛЕНИЕ РОССИИ
II. ЭКОНОМИКА
V. ФИНАНСЫ. КРЕДИТ. ДЕНЕЖНОЕ ОБРАЩЕНИЕ
VI. ОРГАНИЗАЦИОННЫЕ ФОРМЫ КОММЕРЧЕСКОГО ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВА
VII. КООПЕРАЦИЯ
VIII. ТОРГОВЛЯ
XI. СОЦИАЛЬНАЯ СТУКТУРА НАСЕЛЕНИЯ
X. ГОСУДАРСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИЙ СТРОЙ
XI. ВООРУЖЕННЫЕ СИЛЫ (армия и флот)
XII. УРОВЕНЬ ЖИЗНИ НАСЕЛЕНИЯ (потребление, заработная плата, цены)
XIII. ЗДРАВООХРАНЕНИЕ
XIV. ПРОСВЕЩЕНИЕ. ОБРАЗОВАНИЕ. НАУКА. ПЕЧАТЬ
XV. РОССИЙСКИЕ ГОРОДА В 1910 г.: хозяйство и благоустройство (по переписи 1910 г.)
XVI. БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОСТЬ И ОБЩЕСТВЕННОЕ ПРИЗРЕНИЕ
XVII. СТАТИСТИКА ПРЕСТУПНОСТИ
XVIII. МАССОВЫЕ СОЦИАЛЬНЫЕ ДВИЖЕНИЯ
Введение
Предвоенное пятилетие особая веха в истории дореволюционной России. Казалось бы, еще сравнительно недавно, воспевая успехи социалистического строительства в нашей стране, журналисты, писатели да и ученые в поисках достойного и наиболее показательного критерия достижений социализма непременно обращались к цифровым показателям 1913 года последнего года в преддверии первой мировой войны, ставшего кульминацией, высшим рубежом в многовековой истории Российской империи. Предполагалось, что такое сравнение наполнит читателя гордостью за достижения «первой страны победившего социализма»: по всем важнейшим показателям оно должно было оказаться не в пользу царской России.
Исследователи, находившиеся под давлением идеологического пресса, оказывались перед неразрешимой дилеммой: с одной стороны, обязанные доказывать готовность России к построению социализма, они в чем-то склонны были завышать уровень развития страны; с другой стороны, показывая преимущества нового строя перед капитализмом, преуменьшать успехи предреволюционного периода. Все это обусловило, по крайней мере, «вольное обращение» с источником.
Сегодня ситуация парадоксальным образом повторяется. Оказавшись перед лицом кризиса, остро ощутив дефицит во всех сферах нашей жизни, мы вновь обращаемся к тому же самому 1913 году, стремясь более четко представить и осмыслить наши исходные рубежи. При этом нередко часть искателей «новой истины», обращаясь к анализу прошлого и рассматривая российские достижения того времени через призму доказательств упущенных возможностей эволюционного пути развития страны, альтернативного революционным потрясениям 1917 года, склонна абсолютизировать эти успехи. Документальная база фактически не пополнилась за счет каких-либо новых открытий. Заключения же и выводы, сделанные на ее основе, теперь порой кардинально расходятся как с прежними общими представлениями об уровне социально-экономического развития предреволюционной России, так и между современными авторскими трактовками. И чаще всего дело здесь не в применении новых методов работы с источниками (например, математического анализа и обработки массовых данных с использованием ЭВМ). Если исключить попытки искусственного жонглирования цифровыми показателями, обусловленные сознательной тенденциозностью их подбора и интерпретации в угоду тем или иным предвзятым соображениям, то, видимо, немалая часть фактических ошибок, которые, к сожалению, нередко наличествуют в нашей литературе по этому вопросу, особенно в публицистике, обусловливается как неоднозначностью и противоречивостью процесса социально-экономического и политического развития предреволюционной России, так и сложностью и трудоемкостью работы с источниковой базой по интересующим нас проблемам.
Действительно, предвоенное пятилетие время наивысшего, последнего взлета дореволюционной России, затронувшего все
важнейшие стороны жизни страны. Демографическая ситуация в империи была вполне благоприятна, хотя средний ежегодный прирост населения несколько сокращался (в 1897-1901 гг. он составлял 1,7%, в 1902-1906 гг. 1,68%, в 1907-1911 гг. 1,65%), что, впрочем, характерно для всех урбанизирующихся стран. В связи с быстрым ростом городов удельный вес горожан заметно увеличивался, составив, однако, к кануну войны всего около 15% населения. Высокими темпами шло развитие промышленности. Преодолев последствия тяжелого экономического кризиса 1900-1903 гг. и последовавшую за ним депрессию, она за годы предвоенного экономического подъема (1909-1913 гг.) почти в 1,5 раза увеличила объем производства. Причем, отражая продолжавшийся процесс индустриализации страны, тяжелая промышленность по темпам роста заметно превосходила легкую (174,5% против 137,7%). По общему объему промышленного производства Россия занимала 5-6-е место в мире, почти сравнявшись с Францией и превзойдя ее по ряду важнейших показателей тяжелой промышленности.
Заметно выросло производство сельскохозяйственной продукции, прежде всего зерновых и картофеля, а также ряда технических культур: хлопка, сахарной свеклы, табака. Достигнуто это было, в основном, за счет увеличения площади обрабатываемых земель на окраинах империи Сибири, Средней Азии, но в какой-то мере и за счет повышения урожайности, более широкого использования машин, усовершенствованных орудий, удобрений и т.д. Увеличилось в абсолютном выражении поголовье скота, хотя показатели на душу населения продолжали устойчиво сокращаться. Продолжалось формирование современной инфраструктуры путей сообщения, средств связи, кредитной системы. Русский рубль считался одной из твердых конвертируемых валют, его золотое обеспечение было одним из самых прочных в Европе.
Наконец, в сфере культуры правительство прилагало большие усилия к преодолению тяжелого недуга российского общества низкого уровня грамотности: расходы по министерству народного просвещения возросли с 1900 года почти в 5 раз, составив в 1913 году 14,6% бюджетных расходов.
Темпы экономического и культурного развития страны, структурные изменения в народном хозяйстве казались столь впечатляющими, что председатель синдикальной палаты парижских биржевых маклеров М. Вернайль, приезжавший летом 1913 года в Петербург для выяснения условий предоставления России очередного займа, предсказывал неизбежный, как ему казалось, в течение ближайших 30 лет громадный подъем российской промышленности, который можно будет сравнивать с колоссальными сдвигами в экономике США в последней трети XIX века. С ним фактически солидаризировался французский экономический обозреватель Э. Тэри, также знакомившийся по заданию своего правительства с состоянием российской экономики. Его заключение, сделанное в книге «Россия в 1914 году. Экономический обзор», гласило: «... Экономическое и финансовое положение России в настоящий момент превосходно, ... от правительства зависит сделать его еще лучше». Более того, он предупреждал: «Если у большинства европейских народов дела пойдут таким же образом между 1912 и 1950 годами, как они шли между 1900 и 1912, то к середине настоящего столетия Россия будет доминировать в Европе как в политическом, так и в экономическом и финансовом отношении». Профессор Берлинской сельскохозяйственной академии Аухаген, обследовавший в 1912 1913 годах ряд губерний центральной России на предмет изучения хода аграрной реформы, завершал свой анализ так: «Я заканчиваю изложение своего
1 2 3 4 ... последняя
|
|
|
|
 |
НА САЙТЕ: |
 |
, ,
|
|
